Рыбаков Анатолий - Бронзовая Птица
child_adv Анатолий Рыбаков Бронзовая птица Герои Анатолия Рыбакова — обычные московские школьники. Наблюдательность и любопытство арбатских мальчишек Миши, Генки и Славки не дают им скучать, они предпочитают жизнь насыщенную и беспокойную. Загадки старинного кортика и бронзовой птицы увлекают ребят в приключения, полные таинственных событий и опасностей.
ru ru Vitmaier FB Tools 2005-12-27 http://www.lib.ru OCR -=anonimous=- 5E8253AC-6EC6-448E-899C-65492EF5711C 1.0 v 1.0 — создание fb2 Vitmaier
Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР Москва 1957 Анатолий Рыбаков
БРОНЗОВАЯ ПТИЦА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«БЕГЛЕЦЫ»
1. Чрезвычайное происшествие
Генка и Славка сидели на берегу Утчи.
Штаны у Генки были закатаны выше колен, рукава полосатой тельняшки — выше локтей, рыжие волосы торчали в разные стороны. Он презрительно посматривал на крохотную будку лодочной станции и, болтая ногами в воде, говорил:
— Подумаешь, станция! Прицепили на курятник спасательный круг и вообразили, что станция!
Славка молчал. Его бледное, едва тронутое розоватым загаром лицо было задумчиво. Меланхолически жуя травинку, он размышлял о некоторых горестных происшествиях лагерной жизни…
И надо было всему случиться именно тогда, когда он, Славка, остался в лагере за старшего! Правда, вместе с Генкой. Но ведь Генке на все наплевать.
Вот и сейчас он как ни в чем не бывало сидит и болтает ногами в воде.
Генка действительно болтал ногами и рассуждал про лодочную станцию:
— Станция! Три разбитые лоханки! Терпеть не могу, когда люди из себя что-то выстраивают! И нечего фасонить! Написал бы просто: «прокат лодок» или «пункт» — скромно, хорошо, по существу.
А то «станция»!
— Не знаю, что мы Коле скажем, — вздохнул Славка.
— При чем тут мы? А если он будет выговаривать, то я ему прямо скажу: «Коля! Надо быть объективным. Никто тут не виноват.
И вообще, в жизни без происшествий не бывает». — И он с философским видом добавил: — Да без них и жизнь была бы неинтересной.
— Без кого — без них?
— Без происшествий.
Вглядываясь в дорогу, идущую к железнодорожной станции, Славка сказал:
— Ты лишен чувства ответственности.
Генка презрительно покрутил в воздухе рукой:
— «Чувство», «ответственность»!.. Красивые слова… Фразеология… Каждый отвечает за себя, А я еще в Москве предупреждал: «Не надо брать в лагерь пионеров». Ведь предупреждал, правда?
Не послушались.
— Нечего с тобой говорить, — равнодушно ответил Славка.
Некоторое время они сидели молча. Генка — болтая ногами в воде, Славка — жуя травинку.
Июльское солнце пекло неимоверно. В траве неутомимо стрекотал кузнечик. Речка, узкая и глубокая, прикрытая нависшими с берегов кустами, извивалась меж полей, прижималась к подножиям холмов, осторожно обходила деревни и пряталась в лесах, тихая, темная, студеная…
Из приютившейся под горой деревни ветер доносил отдаленные звуки сельской улицы. Но сама деревня казалась па этом расстоянии беспорядочным нагромождением железных, деревянных, соломенных крыш, утопающих в зелени садов. И только возле реки, у съезда к парому, чернела густая паутинка тропинок.
Славка продолжал вглядываться в дорогу. Поезд из Москвы уже, наверно, пришел. Значит, сейчас Коля Севастьянов и Миша Поляков будут здесь… Славка вздохнул.
Генка усмехнулся:
— Вздыхаешь? Типично интеллигентские охи-вздохи!.. Эх, Славка, Славка! Сколько раз я тебе говорил…
Славка встал, приставил ладонь козырьком ко лбу:
— Идут!
Генка перестал болтать ногами и вылез на берег.
— Где? Гм!.. Действительно, идут. Вп