16a13b01     

Руденко Борис - Озеро



Борис Руденко
Озеро
Прыгун не выслеживает и не выбирает. Он нападает в тот момент, когда
дремлющий мозг получает от органов чувств сигнал, что добыча находится в
пределах досягаемости. Единственный бросок прыгуна всегда нацелен на
ближайшую к нему жертву. Поэтому для идущего впереди прыгун наиболее
опасен, идущим следом не опасен вовсе.
После броска прыгун пожирает добычу. Сожрав, впадает в спячку и
готовится к новому броску. Эта подготовка занимает не менее недели -
только за такое время животному удается создать в движительных полостях
давление воздуха, достаточное чтобы послать тяжелое тело в
двадцатиметровый прыжок. Теоретически прыгун способен на четыре прыжка в
месяц, но так часто ему прыгать не надо. Прыгун совершает за год от двух
до десяти бросков. Два - если добычи вокруг совсем мало, десять - при ее
изобилии.
Образ жизни прыгуна предельно прост: прыжок - пожирание - спячка. Когда
прыгун "заряжен", он совершенно неподвижен, дыхание его медленно и редко.
Обмен вещества сведен до минимума.
Прыгун - на редкость примитивная форма, но чрезвычайно жизнестойкая,
благодаря чему этот вид сохранился на планете в течение миллионов лет,
практически не эволюционируя. Плоть его ядовита, и у него нет естественных
врагов. Он обладает острым обонянием, высокой чувствительностью к
тепловому излучению, но лишен зрения и слуха. Поэтому появление в пустыне
двух живых существ осталось для него незамеченным...
На исходе третьего дня они достигли гряды песчаных холмов, тех, что
накануне выросли на горизонте из пыльно-раскаленного марева. Если везение
не оставило их окончательно, с вершины гряды они должны были увидеть
Станцию.
Эта мысль, кажется, одновременно промелькнула у обоих. Они молча
переглянулись и двинулись вверх, немного наискось по песчаному склону,
скупо покрытому пучками жесткой растительности. Они шли - Парра впереди, а
за ним Круглов, - экономными осторожными шагами, бережно расходуя силы,
которых так мало оставалось теперь. Еще меньше было воды, но об этом оба
старались не думать.
Роль лидера по молчаливому согласию взял на себя Парра. Сухой и
жилистый, он намного легче переносил нехватку воды и зной пустыни, чем
Круглов - мощный, но грузный. Круглов устал гораздо больше и перестал
скрывать свою усталость, когда понял, что на это тоже уходят силы. Они не
разговаривали от усталости. Они вообще очень мало разговаривали последние
двое суток, но на коротких привалах Парра теперь задерживался чуть-чуть
дольше, чем требовалось для отдыха ему самому. И немного чаще оглядывался
теперь в пути на Круглова.
Перед каменной россыпью Парра немного помедлил. Лучше всего было ее
обойти, но справа склон был слишком крут, а слева из песчаного основания
перстом торчала скала, обогнуть которую можно было, лишь спустившись вниз,
что удлинило бы путь не менее чем на километр.
И Парра и Круглов знали, как опасны такие россыпи, но усталость и
лишения трех последних дней притупили чувство осторожности. К тому же за
все время пути они ни разу не видели ни одного прыгуна.
Через каждые несколько шагов Парра останавливался и напряженно
вглядывался в обломки скал, оглаженные и иссеченные ветром и песком.
Круглов шел точно вслед, метрах в трех позади. Он тоже внимательно
осматривал валуны, хотя это было уже не так важно.
Парра шел первым и, как ни странно, именно это спасло ему жизнь. Прыгун
здесь все-таки был. Может быть, месяц, а может, и больше, он терпеливо
ждал своей минуты - неподвижный и безмолвный, зака



Содержание раздела